Моя гавань

Гавань Киевского речного порта, она всегда принимала большое количество судов: от пассажирских ракет и метеоров до больших барж и сухогрузов, маленькие буксиры и лодки наполняли прилегающую акваторию. Огромные портовые краны в три смены разгружали и загружали: контейнера, уголь, щебень, песок. Горы сыпучих чёрных, серых и жёлтых материалов то появлялись, то исчезали, меняя вид за окном. Погрузчики передвигали контейнера, устанавливая их в ровные двух — трехэтажные ряды. Ночью, под светом прожекторов, продолжался нелегкий труд докеров. Все это наблюдалось с балкона дома на набережной. Гавань казалась живой. Кроме меняющего свой цвет ландшафта, у неё ещё был свой голос — металлический скрежет, издаваемый портовыми кранами, шум ссыпающегося щебня, отдалённо напоминающего морской бриз и громовой грохот морских контейнеров. Все это будто невидимым дирижером разыгрывалось по нотам, создавая неповторимый менуэт, под который грациозно передвигались могучие краны. Покинув отчий дом, я ещё долго не мог заснуть без «колыбельной», которую пела мне она, моя родная гавань.