Очередная легенда Андреевского спуска

Существует множество легенд об Андреевском спуске. Добавлю и свою.
К Олимпийским играм 80-го года было решено провести реконструкцию Андреевского спуска. Проектом руководил замечательный архитектор А.М.Милецкий. Реконструкция заключалась в покраске фасадов домов и перекладке мостовой. Нужно отметить, что мостовая на Андреевском спуске была особенная: она имела один водосточный желоб посредине, выложенный большими камнями, а не два желоба по сторонам, как обычно бывает. Самые большие камни лежали в начале спуска возле Андреевской церкви.
Когда работы по реконструкции были закончены, Авраам Моисеевич повел нескольких знакомых, среди которых оказался и я, показать, что сделано. Мы остановились у Андреевской церкви, и я спросил, куда же делись самые крупные камни. Милецкмй сказал: “Увидишь. Я сделал для Булгакова все, что мог”. И действительно, самые большие камни оказались возле дома Булгакова.
В те годы движение транспорта по Андреевскому спуску было запрещено, улица была пешеходной. Ходить по грубо отесанной старой брусчатке было трудно. Но именно эта брусчатка придавала улице особый шарм.
Три года назад я оказался в Киеве после долгого отсутствия и, конечно, отправился на Андреевский спуск. Две вещи неприятно удивили меня. Во-первых, по улице вверх и вниз к вновь построенному или перестроенному элитному жилью шастали машины к вновь построенному или перестроенному элитному жилью. А главное – где же родная брусчатка? Вместо старых грубых камней лежали новые, такого же примерно размера, но гладко отшлифованные. Все обаяние улицы пропало. Куда же делась старая брусчатка? Мне рассказали, что мостовая была разобрана для ремонта, после чего камни были в одночасье украдены. Думаю, что объяснение гораздо прозаичнее. Просто публика, живущая в новых квартирах, хочет подъезжать к своему дому более комфортно. Знаете, старая брусчатка шумит, машину трясет да и колеса изнашиваются.
Я вспоминаю мостовую Андреевского спуска всякий раз, когда оказываясь (не поверите!) в Сохо в Манхеттене. Там еще сохранилась старая грубая брусчатка. И колес моей машины мне совсем не жаль.