Прованское масло. Воспоминания об еде в СССР.
Историю почившей империи можно изображать разными красками.
Только красной с золотом, как было принято в советской школе в мои времена. От победы к победе. Победа над царизмом, в гражданской войне, коллективизация, индустриализация, Великая Победа в Отечественной, и так далее. Правда большую часть времени страной управляла личность, создавшая культ самое себя, расстрелявшая почти всех военачальников и остальных пламенных революционеров. Но это не помешало торжеству гениальных идей основоположников.
А можно только черным, как стало принято лет 25 назад. Те же самые историки СССР и КПСС стали уверять народ в противоположном. Никакие это, оказывается, были не победы, а сплошные издевательства над своим народом. И даже Великая Победа, вовсе не победа.
Сейчас ученики этих историков пытаются смешать красный цвет с черным, и получается у них по законам оптики… коричневый. Цвет дурнопахнущий.
Я же попытаюсь написать небольшой очерк, пользуясь более съедобными красками.
Как известно, в Советском государстве был дефицит на все, кроме пропаганды. Я понимаю молодых, которые судят о жизни в этом государстве по старым газетам. Они выросли во времена, когда пресса, до какой – то степени, отражала реальность. А если добавить воспоминания тоскующих по прошлому бывших партработников, то складывается картинка ушедшего золотого века.
Моя бабушка родилась в 1886 году и 30 лет прожила при царизме. Никаких радужных воспоминаний у нее об этом времени не осталось. Хотя, по Райкину, тогда «рыба в Каме была».
В бедном местечке Киевской губернии евреи, в основном, жили впроголодь, отбивая кусок хлеба, друг у друга.
Советская власть решила, что устранив богатых, можно принести счастье всем остальным. Увы. Взять и поделить получилось, но при этом опять на всех изобилия не хватило. Снова наверху образовались элита, у которых все было и остальные, стоящие в очередях. Очевидно, в обществе действует «Закон молока» – если не перемешивать, оно расслаивается.
Мы с мамой и бабушкой жили, как писала Виктория Токарева, « на общих основаниях». Нас не пускали в магазин с заднего крыльца, и деликатесы мы видели на своем столе по большим революционным праздникам. В основном, благодаря родственникам.
Но бабушке они были не нужны. Она очень заботилась о своем здоровье и соблюдала строгую диету. В основном молочные продукты собственного приготовления. Иногда отварная курица. Еще овощи и фрукты. Мы с ней очень любили стоившие сумасшедших денег парниковые огурцы, появляющиеся ранней весной и зеленый лук, который мама ненавидела. Однажды мне дали деньги на кино, три рубля до реформы 1961 года. В кино я не попал, зато увидел на уличной распродаже зеленый лук. «Сколько тебе – мальчик?», – спросила толстая продавщица в грязном белом халате. От нахлынувшего счастья я промолчал, и получил на всю сумму огромный пук зеленого счастья.
Я в обнимку с ним пошел домой, как советская кариатида со снопом пшеницы. Но подвиг оценен не был. «Зачем нам столько лука?» Холодильника у нас в те времена не было, и он завял раньше, чем мы с бабушкой его съели. Но в бабушкиной диете был ингредиент, начисто отсутствующий в советской торговле. А именно – прованское масло. Я тогда не связывал его название с французской провинцией, но все равно имя казалось экзотическим и манящим. Нас иногда снабжала им московская тетя, получавшая кремлевский паек, как старая большевичка. Бабушка почему-то считала, что на нем производят шпроты и заставляла меня вымакивать хлебом остатки из жестяной баночки.
Сейчас в каждой лавочке минимум три сорта этого масла, изменившего свое благородное имя на оливковое. Наверное, бабушка была бы счастлива, если бы дожила до эпохи отъездов в Израиль. А может быть и нет.
Автор: Анатолий Золотушкин