Сторожевая башня

Началась эта история в далекие ´50-е годы прошлого века со знакомства маминых родителей с тётей Лидой, работающей в те годы в отделе кадров Киевского речного порта. Так уж повелось у водников, что с наступлением зимы закрывалась навигация в речном пароходстве и весь плавсостав оказывался на берегу, без работы. Отдел кадров порта в этот период занимался трудоустройством речников, определяя временных безработных на другие вакантные места: Хлебокомбинат, Мясокомбинат, Киевский завод шампанских вин, Подольский пивзавод и другие престижные предприятия.

Для того, чтобы устроиться на хорошее место, как вы понимаете, нужно было иметь хорошие связи в отделе кадров. Тётя Лида — красивая, незамужняя, знойная женщина кавказских кровей, лезгинка* по национальности и большая любительница мужского внимания по совместительству как раз и была тем человеком. Мой дед в то время был ещё тот ловелас, красивый мужчина, имеющий большую популярность среди женщин. Зайдя в отдел кадров, сразу же произвёл фурор, тётя Лида без проблем оформила его на мясокомбинат. Через пару дней к кадровикам дед привёл свою жену, мою бабушку. Был жуткий скандал, и кто его знает, чем могла бы закончиться эта история, если бы не соседство в новом доме. Они одновременно получают квартиры в вот только что введённой в эксплуатацию новенькой хрущевке на Подоле. Бабушка с дедушкой на пятом, тётя Лида на четвёртом этажах по одному стояку. И снова завязывается дружба. Лида становится крестной моей мамы. Не знаю, хорошей это было идеей или плохой, но мой дедушка явно не был в восторге от этой дружбы. Тётя Лида начала устраивать постоянные облавы моему деду. Узнав об очередном свидании, подговаривает мою бабушку проследить за неверным супругом. Имея одинаковую комплекцию, они меняются плащами и начинают следить за дедом. Слежка привела к Борисоглебской, там дед встретился с таинственной незнакомкой. В момент вручения цветов на горизонте появляются моя бабушка с тётей Лидой. Бедная женщина не знает куда деваться, Лида “горным орлом” атакует растерянную разлучницу. Дедушка, спустя день, получает первый инфаркт. Дружба заканчивается. Спустя годы, моя бабушка, вспоминая об этом случае, сильно сожалела, что стала участницей глупой слежки с разоблачением… Дед ещё молод и быстро идёт на поправку, но о речном флоте пришлось забыть. Его назначают, вероятней всего не без содействия кумы, на новую должность — начальник пристани в курортном посёлке Хотяновка на берегу Десны, станция «Арсенальная».

Годы идут, время лечит, в знак примирения дед приглашает куму отдохнуть к себе. В его распоряжении целый причал с дебаркадером, камбуз, душевая, гальюн и пару свободных кают. Лида соглашается и приезжает. Отдых на Десне длится недолго, буквально через неделю она заподозрила деда в порочащих его связях с какой-то женщиной, и устраивает скандал с погромом. Всё, что было в его кабинете на дебаркадере, было перевёрнуто и разбито. Журналы, документы и вещи плавали в воде, облепливая причал водной станции. Сев на первый катер, Лида отправляется в Киев, с разоблачающим докладом-доносом на деда для моей бабушки… Дед до самой своей смерти, ´82-го года, больше никогда не разговаривал со своей кумой. К тому времени тётя Лида уже нашла спутника всей своей жизни Виктора, скромного инженера с двумя высшими образованиями. Детей у них не было, поэтому они частенько звали меня к себе в гости. Дядя Витя постоянно саморазвивался, в его домашнем арсенале была большая библиотека, самоучители игры на гитаре и английскому, две гитары, велотренажер и спортивный инвентарь — гири с гантелями. Всем этим он с удовольствием со мной делился, постоянно подкидывая новые книги, занятия и идеи. Одна из гитар до сих пор хранится у меня. Тётя Лида частенько захаживала к нам в гости с инспекцией, проверяя всё ли у нас в порядке, правильно ли ведёт хозяйство её крестница, чем сильно доставала маму. В один из зимних вечеров в начале ´90-х к нам зашёл озадаченный дядя Витя:

— Пропала Лида, с утра пошла на Житний и до сих пор не вернулась. Что делать? Я уже десять раз обошёл этот маршрут туда и обратно, все безрезультатно. 

Мама села за журнальный столик и начала обзванивать больницы. Спустя какое-то время, нашлась Киктева Лидия с переломом шейки бедра… Несколько операций и более шести месяцев, проведённых в больнице, не привели к положительным результатам. Лида осталась пожизненным инвалидом с ограниченными возможностями в передвижениях. Все тяготы быта в один момент обрушились на бедного дядю Витю. Помню как-то в середине ´90-х дядя Витя обратился ко мне с просьбой помочь донести до дома телевизор, приобретённый в Подольском универмаге. Он боялся, что местные бандиты отберут его у него. Самым страшным отрезком пути для дяди Вити оказался «Новый» магазин на углу Почайнинской и Туровской, там по обыкновению собирались компании любителей сообразить на троих. Я так подозреваю, именно их он принимал за бандитов. Но всё обошлось, телевизор был доставлен в целости и сохранности. В начале ´00-х, когда дядя Витя и тётя Лида отметили свои 70-и летия, они попросили мою маму взять опеку над ними взамен на наследство, аргументируя это тем, что детей у них нет, а наша семья — единственные близкие люди в их жизни. 

— Мы и так будем заботиться, — ответила мама, — к чему эти формальности?

— Дурочка, квартира после нашей смерти законно перейдёт к вам, нужно только заключить договор, — наставляюще, в свойственной ей манере, сказала тётя Лида.

Мама согласилась. Спустя два года у дяди Вити случился инсульт, после которого он так и не оправился. Теперь на плечи моих родителей легла тяжёлая ноша опеки за двумя тяжело больными лежачими стариками… Спустя восемь лет, в ´10-м году, дядя Витя умер. Похоронили его на байковом кладбище в колумбарии. Там же по просьбе тёти Лиды мама купила именное место и для неё. В ´12-м году в наш дом начали похаживать «Свидетели Иеговы» со своей «Сторожевой башней». Особенно им приглянулась одинокая восьмидесятилетняя старушка, живущая на четвёртом этаже. Через некоторое время тётя Лида начала сетовать на маму, мол та недостаточно уделяет ей внимания, люди с церкви намного заботливее, мало того, постоянно приносят подарки. Ещё через пол года тётя Лида в претензионной форме расторгла договор опеки. И снова дружбе конец.

— Дело Ваше и Бог Вам судья, — ответила мама и больше никогда не посещала квартиру тёти Лиды. 

Были ещё суды, на которых у мамы хотели отобрать часть квартиры, которая досталась ей по наследству после смерти дяди Вити, но суд признавал право собственности за ней.

Позавчера к маме пришла какая-то женщина.

— Нужна Ваша помощь, пойдёмте.

Спустившись на этаж ниже, зайдя в квартиру, мама увидела ужасную картину, в плохих условиях, облепленная мухами и белыми червями, в собственных фекалиях, лежало истощенное тело ещё живой женщины со стеклянным взглядом в никуда. В квартире стоял стойкий неприятный запах. 

— Что Вы с ней сделали? — с ужасом спросила мама.

— Мы ухаживали за ней, носили воду и еду. Помогите мне её переодеть.

— Какой переодеть? Здесь нужно всё убрать, поменять постель, помыть и только потом переодеть!

Надев перчатки, мама принялась за уборку. Я не буду описывать весь ужас происходящего… Через два часа уборка закончилась, тётя Лида лежала в чистой постели и в чистой одежде. Мама ушла. 

Вчера в квартиру снова позвонила эта женщина.

— Лида умерла. Вы будете хоронить? 

— Да, только мне нужен её паспорт.

— У меня его нет, — ответила женщина.

— До свидания, — закрывая дверь, отрезала мама.

— Стойте, — доставая паспорт из сумки, ответила женщина, — вот он.

Спустя десять минут, мама вызвала полицию…

*Лезгины — один из коренных народов Кавказа, исторически проживающий в Южном Дагестане и Северном Азербайджане.