Дед не любил рассказывать о войне, но когда я допекал его своими расспросами, единственное, о чем он вспоминал, так это о том, как они спали в обледеневших окопах спина к спине, чтобы не замерзнуть, и как на утро частенько кто-то не просыпался, как сухой соломой пытались растопить снег для питья, и как уйдя за кипятком для своих солдат, он заблудился в лесу и случайно взял в плен двух перепуганных немцев, таких же потерявших ориентиры восемнадцатилетних парнишек, как и он, как они вымаливали пощаду, отдавая ему ценные вещи в качестве откупа, и как жалко ему было вести их к нашим, зная о том, что парней расстреляют. У моего деда было огромное доброе сердце, все его воспоминания были о милосердии. «Не доведи, Господь, чтоб такое когда-нибудь повторилось», — заканчивая свои рассказы, повторял он. В последние дни своей жизни, будучи девяностолетним стариком, он услышал разрывающиеся петарды и салюты в какой-то из праздничных дней.
— Опять? — поднявшись с кресла, тревожно спросил он, и схватившись за кружку, ушёл на кухню со словами: «Пойду наберу кипятка своим солдатикам».
Деда долго не могли привести в чувство, такими глубокими были раны той страшной войны. Через пару дней он умер в тревоге и переживаниях о своих солдатиках.
История повторилась, и в наше время появились новые, молодые ветераны…
Друзья, планируя проведение праздников, не торопитесь покупать пиротехнические средства: петарды, фейерверки и салюты, помните о тех, кто воевал, не всем из них удалось полностью реабилитироваться и восстановиться после пройденного. Я уверен, они заслуживают наше уважение и понимание.