«Сладкий»

В конце шестидесятых – начале семидесятых годов одним из любимым мест тусовки молодёжи (хоть таких слов тогда ещё не знали) был кондитерский отдел Центрального гастронома, именуемый в народе «Сладким».
Популярным это место было по ряду причин. Во-первых, в Киеве в то время было не так уж много мест, где можно было провести время практически без затрат. Во-вторых, кофе здесь был вполне приличным и стоил дешевле, чем где бы то ни было. Да-да, почему-то здесь была особенная цена на кофе.
Везде, где кофе варился в сравнительно недавно появившихся промышленных кофеварках, цена была единой – 28 копеек за двухсотграммовую чашку. В «Сладком» чашки были не двести-, а стограммовыми, и цена была не 14, а 5 копеек.
Как я уже отметил, кофе был вполне приличным. Видимо, продавцы руководствовались рецептом крепкого чая, раскрытым одним евреем перед смертью: «Не жалейте заварки». А может просто не воровали. Ну, а если серьёзно, мне кажется, Центральный гастроном попросту получал свежие кофейные бобы хорошего качества. Вот вам и секрет хорошего кофе.
И, наконец, были волшебные слова – двойная половинка. За 5 копеек можно было получить 50 граммов крепкого кофе, практически эспрессо. Ну, а за гривенник вы, соответственно, получали две двойные половинки, то есть полную чашку двойного кофе. Да, «двойная половинка»… Даже сейчас, когда моя жена спрашивает, не сварить ли мне кофе (что на самом деле означает, не нажать ли кнопку на нашей замечательной итальянской эспрессо-машине), я обычно отвечаю: «Двойную половинку, пожалуйста».
К «Сладкому» гастроному стекались со всех концов города мальчишки м девчонки, чуть вышедшие из подросткового возраста – встретиться, выпить кофе, завести новые знакомства или просто поболтаться по Крещатику. Это была вовсе не золотая молодёжь, но всё-таки старались как-то приодеться в меру сил.
Возле «Сладкого» я познакомился с парнем, ставшим моим близким другом на всю жизнь. Сколько потом было выпито вместе – не сосчитать. И не потому, что мы пьяницы, а потому, что хорошая выпивка располагает к приятной беседе.
Я сказал, что «Сладкий» был популярен на стыке шестидесятых-семидесятых годов? И позднее – тоже, просто контингент сменился. Во второй половине восьмидесятых я отлавливал здесь свою дочку с чашкой кофе и сигареткой. Ну, кофе – это святое, а вот сигаретка – это чересчур. Разговор был до банальности прост: «Ещё раз увижу с сигаретой – заложу маме». Тогда это сработало: стала осторожнее.