Пожар 1811

Лето злосчастного 1811 года выдалось необычайно жарким. К июлю Днепр высох и обмелел настолько, что городская детвора беспрепятственно перепрыгивала по отмелям – островкам, на Труханов остров и обратно. В некоторых колодцах исчезла вода. Пересохшие деревянные мостовые скрипели под ногами горожан. Казалось, древний бог Ярило, выпарил всю влагу в этом городе в отместку за стародавнее предательство киевлян. К полудню 9-го июля все шло своим неспешным чередом; местный паренек пятнадцати лет — Васька Авдеев, как обычно, шалил в своем дворе, в том, что за тыльной частью Киево – Могилянской академии. Юный пиротехник мастерил петарды, набивая бумажные трубочки порохом, который он добыл у расквартированных по соседству солдат. Парня забавляло бросать их через забор на мостовую. Особенно Ваське нравилось пугать девиц, несущих на коромысле два ведра воды, те с визгом отскакивали в сторону, бросая на вымощенную деревянными досками дорогу, ведра с водой. Развлекаясь таким образом, шутник не заметил как брошенная им петарда, отскочив от деревянного забора угодила прямо в стог пересушенного сена. Раздался хлопок и вспышка, сено вспыхнуло, за секунду превратившись в высокий столб огня. Языки пламени перебросило на ряд плотно стоящих друг к другу домов, те мигом загорелись, как будто были напичканы порохом. Сильно испугавшись, Васька забежал в свой дом и спрятался за комод. Со стороны Контрактовой площади люди заметили высокий столб огня с чёрным дымом, быстро надвигающего на них. Сильный северо – восточный ветер подхватил огонь и понес его в сторону Флоровского монастыря, забирая в свое ненасытное чрево все больше и больше усадеб. Гул от огня перебивал крики людей. Кругом пылало с такой силой, какой мог позавидовать сам Везувий. Сухие доски уличных мостовых служили некими проводниками пламени, помогая перебрасывать красные языки, вихрем захватывающими в свои объятия новые, нетронутые огнём усадьбы. Люди забегали в горящие дома, спасая провиант. В районе Флоровского монастыря, солдаты с чернью в лохмотьях, начали сбивать замки с чуланов хватая банки с вареньем и тут же начиная есть, доставая содержимое руками. В драках билась посуда и остальная бытовая утварь. Мародеры не успевали выносить добро, так быстро наступал огонь. Весь этот дикий балаган, дополнялся другой картиной — примером самопожертвования стали монахини Флоровского монастыря. Невесты Христовы не жалея своих жизней выносили из богаделен больных и немощных. Забегая в горячие помещения обители, многие из них так и не вернулись, задохнувшись едким дымом. Таким образом, в том пожаре погибло около 40 монашек.

В тот день большая часть жителей Подола спаслась, укрывшись на Оболонских лугах. Люди еще три полных дня наблюдали, как “чудовище” пожирает их дома. Дым был виден от самого Нежина, а пепел из уничтоженного огнем города, ветром доносило до Козельца. 11 июля Подол уже было не узнать, он просто перестал существовать, превратившись в дымящуюся развалину. Огонь выжег все, начиная от Почтовой и заканчивая Валами, где его остановила Глубочица, протекающая в те временна там. В итоге, сгорело 1176 зданий, в том числе: 11 каменных церквей, 3 монастыря. В пожаре выстояли лишь пять отдельно стоящих сооружения: первый этаж Контрактового дома, позже в 1815 году на его месте построят новый; дом Петра I, последствия пожара окончательно устранят косметическим ремонтом, в 1817-20 годах; дом Мазепы, после пожара потерял деревянную крышу, после, восстановлением дома руководил известный киевский архитектор Андрей Меленский, предавший зданию черты классицизма, над одноэтажной постройкой построят второй этаж, который украсят фронтоном с двумя колоннами; дом Рыбальского, почти не пострадал; дом Назария Сухоты, остался невредимым, в нем обгорели только окна и двери.

Ваську Авдеева в живых больше никто не видел…

Автор: Олег Коваль