Мои киевские истории

После эвакуации из Красноярска  моя семья старалась восстановить свои права на жилье в Киеве по прежнему адресу ул. Ленина 10, во дворе. Дедушка вернулся с фронта, бабушка с маленькой мамой из эвакуации, квартира прежняя, отдельная, двух-комнатная. Пора начинать новую жизнь. Привезли швейную машинку и стол, который кочевал за нами лет сорок, и не разваливался…
Впереди счастливая жизнь? Не совсем так.
Всех ждал сюрприз. Дедушку вызвали в жилконтору.
– «На вашу площадь заселим инвалида с двумя малолетними детьми. Ему отрезало на фронте ногу, войдите в положение, – вы же коммунист.
Дедушка-фронтовик, участник Сталинградской битвы был коммунистом в душе. Жил по принципу «если партия скажет». Квартира досталась в довоенное время с боями ему, коренному киевлянину. Жить напротив театра престижно и приятно. Двор и сегодня напоминает колодец. Но сумрачный колодец милее 1000 домов в спальных районах. Инвалид быстро освоился. Больше всего он мечтал, чтоб из хлопцев получился толк. Обоих учили музыке. Старшему купили скрипку, начались побои – он категорически не хотел музицировать. Его пороли, оскорбляли, выгоняли из дому…Казалось, папаша доведет его до самоубийства. Младший смирился, его учили на аккордеоне. Мои предки в ужасе наблюдали за нравами соседа, подкармливали детей, жизнь в одной 12-метровой комнате была невеселой. Один раз пьяный папенька прижал мальчишке руку дверью, пришлось его выручать, спасать руку. Всенощные бдения, разгуливание в кальсонах по коридору, ругань с жильцами, – у него была своя правда жизни.
Сейчас самое удивительное. Оба брата стали прекрасными музыкантами – дирижер и скрипач. Жизнь в самом центре тоже сделала свое дело – театр, музеи, хорошая школа, образованные соседи мальчишки все это впитали в себя как губки. Хотя впоследствии выяснилось – инвалиду отрезало ногу трамваем. На войне он не был. Он спился, дедушке – кандидату исторических наук дали новую комнату в коммунальной квартире по адресу Ленина, 72. Будущая литератор, т.е. я появилась на свет по соседству с писательским домом, и вроде бы страшное прошлое можно было забыть навсегда…

О моей музыке

Меня отдали играть на скрипке в пять лет. Арпеджио, гаммы, ноты…У меня обнаружили музыкальный слух, и начали и показывать публике как маленького Моцарта. Девочка маленького роста с огромной скрипкой вызывала интерес у публики. Я путешествовала по музшколам, завоевывая популярность. Особенно люди реагировали на «Сурка», который был всегда со мной и вышибал слезу… Прабабушка Гелена Францевна пошила платье для выступлений и гордилась мной. В карманы зрители щедро сыпали конфеты, что было немыслимой роскошью.

Я привыкла к концертам так, вроде родилась на сцене. Впоследствии пригодилось. Я могу организовать митинг, выступить перед любой аудиторией, быть убедительной – потому что за спиной мои родители, желающие счастья, быт коммунальных квартир, неустроенность советской жизни. И четко выработанное с годами убеждение, что за все стоящее в этой жизни нужно бороться.
– Что самое главное в жизни, мама? – спросил меня тридцатипятилетний сын.
– Держать удар, сынок, – устало ответила я, киевлянка в шестом поколении. А в душе пожелала ему быть расслабленным и счастливым.

Детство на улице Ленина

Дом, в который тебя привезли из роддома – священен. И роддом на бульваре Шевченко, и моя первая квартира в жизни, все это в самом центре, на улице Б. Хмельницкого, 72, где поблизости было много замечательных мест – Золотые ворота, Оперный театр, Анатомический театр, велотрек, скверик В. Чкалова! Да что там говорить – даже Дом писателей оказался рядом. Балкон наверху, на четвертом этаже, весь увитый диким виноградом. масса приятных соседей. Большинство фотографий бабушки и дедушки именно на этом балконе. Это было любимое место семьи – здесь выгуливался огромный черный кот Маркиз, стояла моя колясочка, и бабушка разводила цветы.
Запомнилась соседка ниже этажом, маленькая пианистка, с утра наигрывающая гаммы, очень стильная, женственная, спешащая на репетиции.
Кстати, это она говорила моей молодой маме, вечно бегущей с работы домой, – не носите большие сумки, они делают из женщины лошадь. Женщин украшают только ридикюли…
Ридикюли вспомнились, когда об этом рассказали прабабушке, воспитаннице женской гимназии. Она подтвердила сказанное. Но ридикюлями пользовалась только она, с надушенным платочком внутри, остальные родственницы, советские женщины таскали авоськи и сумки.

Сладкие воспоминания

Я была окружена вниманием. Бабушка и прабабушка – рядом, мама и папа – вечером, и гуляния в старом Ботаническом саду, где я много общалась с птичками, познавая мир.
Прабабушка Гелена Францевна жила на улице Чкалова, в доме, где находится Немецкое посольство, а там уже и до Евбаза недалеко. Запомнились огромные крысы во дворе ее дома, наводящие страх. Каждый день она приходила меня нянчить, и самое интересное, именно она, католичка отвела меня в возрасте пяти лет первый раз во Владимирский собор. Росписи собора поразили мое воображение. Я часто захожу туда, рассматривая любимые с детства сюжеты. Впечатлило полотно «Могила самоубийцы» Котарбинского, его живопись – прекрасное украшение храма. Первое приобщение к религии произошло именно там. Религия – глубоко внутреннее понимание того, что происходит вокруг.

Дом № 72 по ул.Ленина

Вот этот сам дом № 72 был необыкновенным. Как я это поняла – интуитивно. Мало кто знает о том, что именно в нем жил брат А. Ахматовой, и именно сюда она взбегала, когда бывала в Киеве. И я поняла, что «ноги» моего творчества растут именно отсюда. Общаясь с близкими по духу людьми на КИ, я была счастлива узнать, что так много людей помнят и любят эту улицу, заповедный уголочек старого Киева. И у каждого припасена своя история, ведь здесь по соседству находился велотрек, и я помню соревнования, на которых я болела за участников, они делали такие невероятные повороты на огромных скоростях. На улице Чкалова жили родители маминой подруги, и мы часто навещали уютную квартиру, где милейшая Римма Марковна играна на пианино веселые песенки и пекла пироги.
Естественно, в тылу был проходной двор мимо моего детского садика «Рябинка». Запомнилась атмосфера, ведь это было детство, киевское детство, среди любящих людей и такого прекрасного киевского пространства.

Чкаловский скверик

Многие детские воспоминания связаны с Чеховским переулком, и Чкаловским сквериком. Там выгуливали меня в перерывах между работой родители, обе бабушки, прабабушка, мой светлый ангел, выпускница гимназии, привившая мне хороший вкус и манеры, очень строгая. Не советская, иная, из царских времен, что ощущалось мной даже в детстве.

Мне очень нравился фонтан Термена, один из прекраснейших фонтанов, перенесенных с Софиевской площади в скверик. Там, наверху, царила сложная жизнь, я имею в виду оживленную улицу Воровского, а здесь сохранялся особый микромир, уютного переулка и его историй, ощущалась близость Сенного рынка, и школы № 90 , в которой учился мой папа. Сейчас развалины рынка напоминают мне останки большого благородного животного, уничтоженного ради мнимой прибыли…
Дорога к скверику Чкалова шла через проходной двор от Ленина, 72, мимо моего детского сада, минуя гаражи, ветхие строения. Зато в них чувствовался вкус Киева. Сейчас, когда дом «прихватизировал» не киевлянин Жвания, попутешествовать по родным местам не получается. Да и места уже не те!
Памятник Чкалову был популярным, как и сама его легендарная Личность, летчик-истребитель, Герой Советского Союза. Многих мальчиков моего детства называли Валериями, не подозревая о воздушных хулиганствах летчика.

Детские воспоминания

Спасибо, что памятник оставили. Переулок остался моей любимейшей улицей. Сам дом №11 был запоминающимся, царским. Он оказался очень красивым, с колоннами, хотя дворики сегодня перекрыты, но мимо него стоит прогуляться, напротив, по мнению «Интересного Киева», находится дом с привидениями, тоже с интересной историей. Когда переносишься в те годы, вспоминается многое – безграничная любовь бабушки Александры-Шурочки, она работала на молокозаводе, и баловала меня творожными сырками в шоколаде, в фольге. Вкус этих сырков забыть невозможно, они были большим дефицитом. Хотя я старалась угостить дворового кота Пушка, который игнорировал мои попытки. Сегодня я тоже самое делаю утром, когда кусочки вкусностей стараюсь отдать своей сиамской кошке Магдалене.
– Что ты делаешь? – предостерегает меня муж, смеющимися глазами.
Мы давно приняли решение давать кошке «кошачью» еду. Но!

Детские воспоминания бережно хранят летний кинотеатр между домами, куда я ходила с родителями. Сеанс начинался поздно, родители целовались на лавочке, а я была зажата ими двумя, полусонная, но в памяти остались кусочки фильмов. Например, «Цветы запоздалые».
В доме было много интересного, странный сосед по прозвищу Петлюра. От него ушла жена, потому что мириться с его скупостью было невозможно. Остатки пищи он подбирал на рынке. В комнате практически не было мебели, он спал на полу, на газетах. И вел свою странную жизнь городского сумасшедшего. Соседи его избегали, родственники не навещали. В комнате стоял тяжелый спертый запах. Соседи тайком подкладывали ему еду.

В коммунальной квартире, где жили мои папа и бабушка Александра, было много жильцов. Вечером на кухне все сходились после работы четыре рабочих семьи. Оживление долго не стихало. Запомнились тетя Дора с Сенного и дядя Сема, которые рассказывали все новости с рынка, а также угощавшие вкусненьким. Я крутилась под ногами, и невольно узнавала то, что еще рано знать в таком возрасте. Что Тонька зараза водится с барыгами, а крысы жрут картошку в погребе. Тогда квартиры были с погребами, а дом с массой чуланчиков, был очень интересным в восприятии ребенка. Мне часто снятся сны из прошлого, где я путешествую во времени по любимым киевским улицам, а счастье настойчиво следует за мной по пятам.