Хроники Мобильного телефона.
Локация 8 (хулиганская). Золотые Ворота.
Дома Журба первым делом звонит своему приятелю Павлику и договаривается c ним о встрече рядом с Павликовой работой – некоей ненавязчиво-любознательной организацией из трёх букв на Владимирской. Ну, в общем, вы поняли.
Пока Журба добирается, я расскажу о том, как они подружились.
Это было еще в те времена, когда гостиница «Украина» в Киеве называлась по-другому.
Павлик, совсем тогда молодой, работал в «девятке». – Однажды они обеспечивали визит вождя какого-то марксистского племени. Племя у себя в Африке контролировало участок саванны размером с Польшу, нашпигованный, к тому же богатейшими урановыми залежами. Поэтому, мероприятие считалось важным – намного важнее, чем приезд какой-нибудь правительственной делегации из той же, например, беспонтовой Варшавы.
Визит отработали на отлично и охране с обеих сторон разрешили расслабиться – в ресторане той самой гостиницы, которая теперь «Украина». Такая получилась – встреча без галстуков представителей спецслужб двух дружественных стран. Хотя, если честно, бодигарды вождя галстуков и так не носили. Они вообще мало что носили.
Павлик прибыл на торжество под конец, прямо с дежурства и сразу же по-быстрому накидался. А потом, решив облегчиться, для удобства, повесил наплечную кобуру с табельным ПМ на стенку туалетной кабинки. И там забыл – пошел догуливать – навстречу, как говорится, новым приключениям. А казенная волына так и осталась сиротливо висеть в ресторанном ватерклозете.
Дальше – хуже. Утром пропажа обнаруживается. Павлик, прежде чем, написать рапорт, бросается обрывать телефоны «соседей» – гостиницы тогда находились в ведении милиции. Ребята из Ленинского РОВД наслаждаются унижением конкурентов, но, в общем-то, настроены благодушно и готовы отдать. Им действительно утром принесли, уборщица обнаружила и принесла: – Так что милости просим – да, и ящик «Двина» не забудьте. Уже предвкушаем встречу. – Павлик приезжает с пустыми руками, без коньяка: – у меня нет денег. Тем более на ящик. Зарплата через неделю – завезу, только верните… а, парни? – От имени «соседей» выступает Журба – тоже совсем молодой. Он видит несчастные глаза Павлика и в порыве великодушия отдает экзотическую по тем временам находку: – ладно, так забирай, ничего не надо. – И Павлик это запоминает. И думает про себя – «все равно завезу!»
А на следующий день их сдают. Скорее всего, кто-нибудь из коллег Журбы – может, разозлясь по поводу сорванного опохмела, а может – из-за органической неспособности преодолеть чуть ли не врожденную антипатию к «старшим товарищам».
Павлик тогда повел себя благородно – попытался всё взять на себя. В том числе и перед высокими милицейскими чинами. Правда, без толку – ему сказали, что-то вроде: «когда будет нужно, вас позовут». Но это не важно – важен сам факт. Журба, во всяком случае, оценил.
Гроза была не шуточная, но кончилось малой кровью – выручило анонимное заступничество тайных покровителей Журбы. Заодно пришлось отмазать и Павлика – паровозом.
Вот так началась эта дружба, которая длится до сих пор, вот уже в течение многих лет. Всё. Должен заканчивать – Журба приехал.
Их встреча происходит неподалеку от метро, по другую сторону улицы Владимирская, в скверике, в центре которого высится малобюджетная инсталляция легендарных киевских Золотых Ворот. – Далее транслирую близко к тексту, с незначительными купюрами – Павликов фамильяр попросил кой-где вымарать – типа, служебная тайна (нормальный, кстати, парень даром, что айфон, без всякого фанфаронства и фанаберии – не то что прочие зазнайки из IBM-Клона). Ну, и плюс ненормативная лексика…тоже долой – чтобы не дискредитировать уважаемое ведомство – Итак.
– Журба лихо хлопает по подставленной ладони Павлика:
– Ну что, брат Пушкин – как оно, в целом?
– Да так брат… так как-то всё… (изъято двадцать четыре слова)…их мать.
– Да ладно?
– Я тебе отвечаю. Сцыкопехоты понабирали и рады.
– Н-да.
Они садятся на скамеечку.
– Что, этот ваш новый, как его (изъято одно имя собственное) – нормально рулит?
– Да рулит, чтоб у него (изъято одно слово) на лбу вырос.
На этом официальная часть беседы заканчивается.
Павлик смотрит прямо перед собой. Он явно не в духе. Журба пытается расшевелить приятеля и заходит с другого края:
– Дома в порядке? Дети? С Иркой как?
– Павлик заученно отвечает:
– Лучшая новость – отсутствие новостей.
– Что это тебя на китайских философов…. Не нравишься ты мне, парень.
– Павлик взрывается:
– Она сумасшедшая. С катушек слетела напрочь! – Мне! – заместителю начальника управления (изъято два слова), полковнику – по мордасам! – При подчиненных. На торжественном собрании в честь (изъято три слова) Прикинь.
-?
– Видите ли – дома не ночевал. А может я операцией руководил – по задержанию международной банды матерых фальшивоминьетч…тьфу ты, (изъято одно слово) – фальшивомонетчиков! – Рискуя жизнью! – Кульминация сложнейшей оперативной разработки…. Момент истины. И вот он – триумф! Виктория! – А тут такое…
– Что, правда что ли?
– Да какой там (изъято одно слово) – Кувыркался с одной – новенькой. Викой вроде зовут. Ну, увлекся – потерял счет времени. Понабирают…профурсеток.
– Н-да… Бедная Ирка.
– Ой, а сам то!
– Ну-ка, ну-ка, любопытно…
– Знаем, знаем…наслышаны…
– От кого?
– Знаем, знаем. И вообще, что значит «Н-да, бедная Ирка»? – Ты чей друг – мой или её? – тут Павлик внезапно вскидывается, и, как бы озаренный внезапной догадкой переспрашивает ещё раз:
– Или её?
– Да твой, твой, не заводись ты.
– А если мой, то изволь мне и сочувствовать.
– Пожалуйста – бедный Павлик.
– Вот то-то… – он на некоторое время замолкает. Потом, конспиративно понизив голос, говорит: – веришь, Григ – иногда думаю – если б не дети – развелся бы на (изъято одно слово). Был бы вроде тебя – свободный и независимый. Как Куба.
– Журба тяжело вздыхает:
– Скорее, как Антарктида… ты брат просто не понимаешь, о чем мечтаешь. Даже не думай, как говорится… тем более возраст.
– А что возраст? – Павлик снова обидчиво вскидывается – не старше некоторых!
– А то возраст! – Проку мне с этой твоей свободы, ничего кроме тоски – полтинник не горами, а домой вечером через не могу – потому что не к кому. Ты думаешь, мне не хочется, чтобы меня встречала такая, как твоя Ирка? – И с пацанвой в зоопарк или там, на стадион – неважно. – Хочется! Только не выходит – сколько не пробовал. – Послушай меня, чувак – остепенись, не гневи Бога. Хорошая жена, хороший дом – что еще надо человеку, чтобы встретить старость (Это из «Белого солнца пустыни» – я знаю, знаю – оказывается, он тоже любит старое хорошее кино – как и мы с хозяином…ай, молодца!)
– Павлик неуверенно улыбается:
– Что, правда, завидуешь?
– Конечно.
– Павлик улыбается ещё шире – ну тогда ладно – не разведусь. Его настроение улучшается на глазах.
– Журба только этого и добивался. Он переходит к делу:
– Принес?
– Да принес то, принес. Только…это – я не один – корпоративная этика, видишь ли…
– Денег надо?
– Вот если б не люди кругом – я б тебя точно сейчас на (изъято одно слово) послал. Какие деньги… – тут другое. Я предупредить – помочь поможем, но по тихому, исключительно в частном порядке.. На нас не ссылаться – знать не знаем, ведать не ведаем. – Сам понимаешь – объект стремный. Если что выплывет – такое начнется – хорошо, если просто уволят. Мне-то по (изъято одно слово) – пускай выгоняют. На пенсии сейчас даже спокойнее. А молодые есть нормальные, правильные. Если честно. Я, понятное дело, брюзжу, но они есть – помимо прочих. Им до твоего расследования – ну ты, в курсе – им семьи кормить надо.
– Так, а я и не рассчитывал на официоз. Мне главное для себя разобраться – ты ж знаешь… в смысле – ты же. В общем, устраивает – давай.
Они встают и обмениваются крепкими рукопожатиями. В ладони у Журбы остается небольшой полиэтиленовый пакетик. Внутри его – несколько «жучков» – подслушивающее устройство типа (изъята аббревиатура и серийный номер). На специальном герметике.
– Адье – Павлик поворачивается, чтобы уйти.
-Внезапно дает о себе знать сволочной характер Журбы – он ни с того, ни с сего произносит вслед:
– Жене́ привет, слухам не верь.
– Павлик резко поворачивается:
– В смысле?
– Шутка такая старинная, с бородой – или совсем уже сбрендил – Ирку ревнуешь?
– Действительно. Чего-то я…. Павлик приостанавливается:
– Слушай, а, правда – зачем тебе всё это – особенно сейчас.
– Не знаю…наследственное, наверное. Программа, как у робота. Безусловный рефлекс. – Они убегают – я догоняю. И отец такой же дурень. И дед, говорят. И так далее – родовое проклятие.
– Ладно, давай – звони, если что.
– Буду.
Они расстаются. И, дальше уже общаются исключительно виртуально.
К вашему сведению у Журбы было с женой Павлика – один раз, на даче. Лет десять назад. Мне Lamia рассказал. А ему – его предшественник.
Журба, тем временем, направляется в сторону площади Богдана Хмельницкого.
Позади со скамейки встают двое. У меня холодеет в корпусе – это Стира со своим верным наперсником Кантри. Они, оказывается все время сидели напротив, прикрываясь газетой «Сільські вісті» – одной на двоих. – Глупая надежда, но то, что это просто случайность тут же растаивает – Кантри делает несколько снимков нам вслед; – у него – здоровенный, разбитной Philips Xenium V377. Мы мимоходом знакомимся. Громила тут же простецки подмигивает и предлагает полную коллекцию записей Михаила Круга. Я, разумеется, отказываюсь. Вместо этого рассматриваю фотографии в папке «Картинки». Среди последних – Журба и Павлик здороваются – две, Журба и Павлик говорят – пять, Павлик уходит – одна, Журба перебегает дорогу – одна. Из более ранних, наибольший интерес вызывает слайд-шоу, где Стира и Кантри рядом, с гоготом мчатся на карусели. В руках у каждого мороженное и по автомату АКСу с откидным прикладом.