Из цикла “Киевский джем”

Начало 90-х в Украине ознаменовалось бурным ростом международных торговых отношений. Все сколько-нибудь причастные к процессу делились на тех, кто изощренно и планомерно препятствовал любой внешнеэкономической деятельности, и тех, кто ею, тем не менее, занимался. Тоже весьма изобретательно. Первые носили форму, а вторые взятки. Первым. Которые, собственно, затем и препятствовали. Я знаю, что говорю, поскольку сам побывал по обе стороны баррикады.

Схема работала, как часы. Впрочем, строго между нами, она и сейчас работает. И будет работать, по крайней мере, до тех пор, пока зарплата, ну, допустим рядового таможенника будет составлять примерно двести долларов. Как минимум. Не, не. Не минимум двести долларов, а минимум до тех пор. А может и дольше.

В те благословенные времена жила-была одна киевская фирма. Народ в ней подобрался предприимчивый, и как бы сказали сейчас, креативный. И, да , что не менее важно, образованный. Ребята одними из первых обратили внимание на тот любопытный факт, что плохое дизельное топливо это, по сути (если не вдаваться во всякие скучные подробности), хорошое печное топливо. И наоборот. Их открытие не замедлило повлечь за собой молниеносный, точнее даже сказать триумфальный взлёт фирмы – с учётом одного широко известного в узких кругах нюанса. Нюанс заключался в разнице импортных пошлин. Порядка одного порядка. Де-то так. То есть в десять раз.

Фирма богатела, как на дрожжах. А вместе с финансовым благосостоянием росли и её амбиции. Хотелось всякого там статуса-пафоса и прочего, мать его, реноме, для повышения коих придумывались всякие оригинальные способы.

Например. Поначалу фирма базировалась в квартире, снятой на самом верхнем этаже одного всем известного жилого здания. Где именно? В центре. В центре. Подробнее не могу, во избежание. Намекну только, что жильцы этого дома когда-то ощущали существенный дискомфорт в дни советских государственных праздников. Из-за циклопических кумачовых щитов с Лениным, Марксом и Энгельсом, которыми городские власти завешивали весь фасад. Ни у кого особо не спрашивая.

Да. Так вот. Сначала в распоряжении фирмы была одна квартира, затем, по мере расширения штата, арендовали вторую, соседнюю, а за ней и третью – последнюю на этаже. А потом всем арендодателям презентовали путёвки за границу. На целый месяц, в разные страны и тайком друг от друга, типа, чтоб не завидовали.

А когда те вернулись, оказалось, что их квартир уже нет. А есть один, разделённый стеклянными перегородками офис , в котором не стыдно принимать самых, что ни на есть респектабельных гостей, хоть из «Shell”, хоть из «British Petroleum». Не говоря уже о «ЛУКойле».

Отойдя от пережитого шока, хозяева несуществующих квартир сначала конечно же вспылили, но потом, после долгой, обстоятельной беседы с юристами фирмы согласились взять отступные. Тем более, что тут фирма, к чести её, не поскупилась. Могли себе позволить – я ж говорю – креативные были ребята.

А потом к ним пришли. Тогда, в 90-е ко всем приходили, рано или поздно. Либо люди с характерно изломанными ушами, либо в погонах. Впрочем, в конечном итоге разница оказывались не принципиальной.

В данном случае это был второй вариант.

Договориться полюбовно не удалось, из чего последовал вывод, что речь идёт о заказухе со стороны конкурентов. Стали звонить «крыше». Но «крыша» съехала. Вернее, отъехала, как потом выяснилось, в Карловы Вары, развеяться – в самый, как водится неподходящий момент. И была вне зоны доступа.

Единственное, что юристам фирмы удалось выторговать у непрошеных визитёров, так это небольшую отсрочку в рассуждении выемки документов. Формально, из-за слегка просроченного служебного удостоверения предводителя стражей закона. Менты, пожав плечами, выгнали всех из офиса, опечатали входные двери и удалились. До завтра. А фирма в полном составе двинула в ресторан по соседству анализировать ситуацию.

Поначалу, то что произошло, показалось не таким уж и страшным. С бухгалтерией всё обстояло чисто, от слова стерильно. Ни одного груза в пути не было, и пока не предвиделось. И вообще, «крыша» не сегодня завтра вернётся на своё место, а ситуация под контроль. И мы, кстати, ещё отомстим. На том и разошлись, подбадривая друг друга предположениями куда именно каждого из них смогут поцеловать доблестные сотрудники правоохранительных органов. Но ближе к ночи, уже отходя ко сну, директор фирмы, седобородый и кряжистый, похожий благородной осанкой на магистра средневекового Ордена, вскинулся в холодном поту. Обычно невозмутимый, на сей раз он впал в самую настоящую панику, поскольку вспомнил о некой, забытой у себя в столе бумажке.

На ней в столбик были выписаны номера мобильных телефонов. И напротив каждого – название модели и сумма в долларах, вполне очень даже немаленькая – кто помнит, сколько в 90-е стоили те, первые мобилы, не даст мне соврать.

Но самое неприятное заключалось в том, как была озаглавлена упомянутая бумажка. А озаглавлена она была до безупречности лапидарно и исчерпывающе просто, одним, коротким как удар плети словом: «Взятки». То есть они, не заморачиваясь, дарили всем нужным людям телефоны. Сразу с номером. Да к тому же ещё вели учёт.

Было созвано новое совещание. В ночи. У директора дома. Собрались узким кругом, только «рули». И ещё позвали одного рядового сотрудника – восходящую звезду бизнеса, спортсмена, красавчика и плейбоя, которому благоволила вся женская половина фирмы. Но пригласили молодого человека не из-за его успехов в негоциях, и, тем более, приятной наружности. Он просто жил в том же доме, в котором находилась фирма. И тоже на последнем этаже. И как раз в соседнем парадном. Так совпало.

Директор возложил длань на плечо юноши и торжественно произнёс: Балкон открыт. Сделай что должно, мой храбрый Гийом, и обещаю, ты станешь рыцарем!». Ну, или что-то в этом роде. Возможно, даже было упомянуто младшее партнёрство. В общем, смысл понятен. Гийом, ой блин, извините, Вовка вернее (его звали Вовкой) привычно мгновение ока сопоставил профиты и риски, и согласился.

Он без каких-либо осложнений добрался по карнизу до нужных перил. Проник в офис и, зажав в зубах захваченный из дому фонарик, приступил к поискам. Воображая себя эдаким Томом Крузом из «Миссия невыполнима 2». Бумажка оказалась в указанном месте, среди прочих документов на директорском столе. Вовка облегченно вздохнул и отправился в обратный путь. Но по дороге поскользнулся. Не знаю. Возможно, виной тому был голубиный помёт, а то и (чем черт не шутит) пресловутое подсолнечное масло. Там, кстати, в одном из попутных окон обреталась пожилая мизантропка, как раз таки, по-моему Анна Константиновна. Она иногда, очень нечасто, могла себе позволить на ночь селедочку с луком. А остатки выплёскивала во тьму вниз, на оживленную вечернюю улицу. В знак протеста против отмены института прописки в Киеве. Таким образом, часть содержимого из фамильной фарфоровой селедочницы вполне могла оказаться на карнизе. Короче, причина не важна, важен результат: Вовка сорвался, и с высоты восьмого этажа плашмя улетел вниз. И остался лежать на мостовой в луже собственной крови и ошмётков мозгов. С блаженною улыбкой на устах и вожделенной бумажкой в намертво стиснутом последней судорогой кулаке. Картина Босха, но, увы, не маслом.

Бумажка эта волею случая досталась служивым людям, которые плевать хотели на деньги. Которым за державу было обидно. Были и такие, по крайней мере тогда. Они не постеснялись позвонить по всем указанным номерам и вообще, что называется, «приняли меры». В результате пошатнулись такие высокопоставленные столпы, о существовании коих лучше и не знать. Поверьте. Что уж тут говорить о сотрудниках фирмы. Разлетелись, как брызги шампанского. Кто-то успел добежать до Борисполя, а кто-то и не успел. Но всё это случилось потом, месяца через два, по завершению всех необходимых процессуальных формальностей. И это не смешно.

Смешно другое – наутро после трагедии давешние менты, пряча глаза сняли свои сургучные печати, и, не извинившись, уехали навсегда. Оказалось, они тупо перепутали адрес и название фирмы.

Ещё несколько слов. На всякий случай. Все описанные события никогда не происходили, всякие совпадения случайны, все персонажи вымышлены. В том числе я.