Исповедь

Исповедь. С большим нежеланием, хочу всё же рассказать о самом неприятном периоде в своей жизни который я испытал, когда я после работы на высокомеханизированной и автоматизированной фабрике — прачечной, впервые построенной в Советском Союзе и полностью оснащённой новейшим американским оборудованием, располагавшейся рядом с моим домом (за Русановским каналом, ближе к железной дороге), и которую я начал строить как молодой инженер с нуля, а также, которую налаживал, после завершения её строительства – уже как главный инженер и затем по завершении наладки и её запуска — был назначен её директором. Длилось это счастливое для меня время, когда я получал удовольствие от работы – ровно 9 лет, когда я бежал с удовольствием на работу и после рабочего дня не спешил уходить домой — до того злополучного пожара, который произошёл на ней. Как меня, после пожара, , чтобы начальство могло снять с себя вину за не соблюдение технологического процесса и отписаться перед Москвой , ведь убыток от пожара составил огромную сумму в миллионы рублей – на коллегии Министерства Бытового обслуживания устроили спектакль, где меня якобы сняли с работы , чтоб доложить в Москву о принятых мерах. Но , как это было принято раньше в Советском Союзе перевели директором другого предприятия, где в это время умер директор и надо было поставить человека которого они знали и которому они доверяли. Конечно , жалко было оставлять любимое дело и прекрасный коллектив, но возражать начальству я не мог, ведь они и в самом деле могли всё представить как они хотели и просто меня уволить, а потом ещё осудить за халатность.
Правда предприятие , которое мне предложили было совсем другого профиля и далеко от Русановки , где я тогда жил. Но это теперь не имело никакого значения, так как на работу и с работы возила меня служебная «Волга», на которых в то время ездило начальство. Да и зарплата была намного выше прежней, но это тоже — как Вы поймёте позже , тоже не имело никакого значения.
Познакомившись с новым предприятием и особенно с коллективом – особого восторга я не испытал. Мало того — мне стало страшно — куда я попал. Предприятие называлось вполне прилично – « Завод по переработке не рудных строительных материалов», то есть гранитных блоков получаемых с гранитных карьеров Житомирской области.
Но это была лишь одна из сторон деятельности предприятия — в целом же , это было предприятие , снабжающее город Киев всеми необходимыми похоронными принадлежностями. Основной корпус занимался распиловкой гранитных блоков полученных с карьеров из которых затем, по заказам, изготовлялись памятники, надгробные плиты и цоколя. Помимо этого был цех по изготовлению мозаичных памятников из мраморной крошки, участок каменотёсов и мастеров, которые доводили памятники до нужной кондиции. Обтёсывали стороны гранита для последующей полировки , высекали буквы и портреты. Был цех столярный, на котором ежедневно изготавливались 200- 250 гробов и цех по изготовлению венков, где в основном трудились женщины, которые изготовляли каркасы и искусственные цветы, которые потом монтировали в венки. Кроме того по городу имелась целая серия ритуальных магазинов. На всех кладбищах имелись бригады установщиков надгробий. Короче громадное — крайне нужное для города Киева предприятие . Но самое страшное и одновременно странное было то, что этому предприятию тоже доводился план — 2 миллиона рублей. А план — в условиях социализма — это закон. Как хочешь — так и выкручивайся, хоть бери, если недостаточно умирает людей, организуй бригаду по ( сами догадываетесь) какую, рука не поднимается даже писать это слово.
Вот на такое предприятие мне пришлось согласиться пойти, а что, после пожара я не мог сильно дёргаться.
Самое интересное то, что многие очень даже хотели бы попасть любыми способами на эту должность. Приятели из Горсовета говорили «вот тебе повезло». Они же все понимали, что в тех условиях, да видимо и в теперешних — это очень «денежная» должность.
На это предприятие даже рабочим было тяжело устроиться. Работали целые кланы — дед- отец — сыновья, братья и сёстры. Многие рабочие — были с высшим образованием. Всё было повязано круговой порукой. Директор, который до меня работал лет пятнадцать, заболел раком и умер. Так он , перед смертью предлагал миллионы врачам, чтобы его спасли.
Но смерть — такая штука, – от неё не откупишься ни за какие деньги.

Наше поколение, которое пережило войну, оккупацию, голод и холод в неотапливаемых квартирах, без воды и с туалетом во дворе — уходит. Кто же ещё Вам дорогие мои читатели расскажет обо всём этом, хорошем и плохом, что тогда было – свидетелями которого я был.
Конечно, для коллектива предприятия приход новенького был сюрпризом и насторожил всех. Сразу заработала контр разведка. Уверяю Вас, что не прошло и недели, как обо мне знали всё, даже то, что я сам о себе не знал. Осторожно местное начальство заговаривать со мной, ведь каждый боялся, что я стану ставить своих людей, а уходить с хлебного места, как Вы все правильно заметили, – никто не хотел.
Первый месяц я не влазил в дела — только осматривался и знакомился с производством и бухгалтерией. Всем руководил главный инженер.
Проходя по цехам я чувствовал спиной взгляды рабочих и немой вопрос «как и куда он поведёт?» Я прекрасно понимал, что нужно принимать их правила игры — иначе просто они мне сломают шею. Поэтому с первого дня, с первой минуты я решил, что надо как можно скорей с этого места смываться, под любыми предлогами.
Ситуация эта, походила на ту, когда дрессировщик входит первый раз в клетку к взрослым тиграм, не к тем, которых вырастил с котят и знает повадки каждого, а к взрослым и злым и которых ему надо приручить. Я знал, что ни в коем случае нельзя к ним повернуться спиной — сожрут и даже не подавятся. Вот примерно в такую клетку вошёл я и за 3,5 года, которые там проработал, я таки смог их немного выдрессировать, а может наоборот – они меня. Но мы стали понимать друг друга, что помогло мне выгнать некоторых особо зажравшихся людей из числа руководства. Рабочих я не трогал, так как это было бы для меня равносильно самоубийству и дало мне возможность продержаться , пока не нашёл способ как уйти на другую работу.
Первое, что мне надо было решить для себя — как быть со взятками, всё делалось за взятки, и даже если человеку делали всё по закону (так сказать по плану) он тоже пытался отблагодарить, так было заведено . Мне надо было к этому приспособиться. Дело не в том, что я такой уж честный и не мог взять. Да и лишними деньги никогда не бывают, просто боялся, что меня посадят в тюрьму. А я не имел на это права, так как имел престарелых родителей, красавицу жену и двух детей. К этому времени у нас родилась долгожданная дочь Таничка — которую я очень любил, так как в нашей семье на продолжении почти столетия не рождались девочки . У папы не было сестёр , у мамы два брата и два сына. У брата -два сына и у нас с Лилей — сын. И вот долгожданная девочка. Оставить их я просто не мог. Но ведь так нельзя. Не будешь брать, скажут — чужак, засланный, и начнут гадить, что тоже чревато. Не знаешь даже, что хуже. Но берёшь или нет, всё равно — будут говорить , что берёт. Ведь в столе заказов , обычно заказчику намекают культурно « Вы же понимаете, чтобы получить хороший камень на карьере – надо дать, и это кстати правда, да и директору надо дать». Так что , все равно будут говорить.
Как это произошло в первый раз и с кем действительно не помню, точно так, как та молодая девочка, которую совратили в первый раз. Знаю только, что и мне и ей было страшно, больно и стыдно, ну а дальше как было, многие и сами знают, но не пишут об этих неприятных моментах. Могу сказать проще — меня изнасиловала та жизнь, даже не жизнь , а та система, в которой многим из Вас, которые сейчас меня читают пришлось жить. Поэтому думаю, что и осуждать меня очень сильно не будут, тем более, что я всегда старался именно помочь людям, попавшим в такое страшное горе , как потеря близкого человека и просившим меня о помощи достойно увековечить его. Во первых, как я уже писал раннее, я боялся сесть и расстаться с семьёй — это главное. Кроме того, у меня не было в натуре ставить человеку условие выполнения его просьбы – каким то вознаграждением. Когда же, человек удовлетворённый, приходил и пытался как-то меня отблагодарить — мой отказ, воспринимался им как кровная обида и даже чуть ли не оскорбление памяти им близкого человека.
Тогда я успокаивал его , доставал из сейфа бутылку и мы молча , поминали его. Как это психологически действовало на человека — трудно передать письменно, некоторые пытались всё же бросить конверт, даже пытались целовать руки, плакали. Но я успокаивал их, отдавая деньги и с этого момента мы становились близкими людьми, во всяком случае, я знал, что этот человек, если понадобиться , пойдёт за меня в огонь и в воду. Сколько это мне стоило здоровья, один только я знаю. Злопыхатели спросят « А как же, ты писал, что всё-же брал», что-то у тебя не сходиться. Брал, но только с людей близких или тех которых хорошо знал. Теперь объясню для чего.
Я часто ездил на Головинский и другие карьеры, а там люди тоже хотели есть хлеб с маслом, а ещё лучше , что бы сверху немножко икорки, если не паюсной, то хотя бы красненькой и пару палочек хорошей сырокопчёной колбаски. Да и выпить были не дураки. Особенно мне нравились поездки на Головинский карьер, где добывался знаменитый гранит «Габро». Подобный камень добывался ещё в Швеции, затем уходил далеко вглубь и выходил уже в Индии. Чем отличался от « Лабрадорита» – тем, что после полировки, на нём можно было выбивать портреты, что пользовалось большим спросом. Перед въездом на карьер стоял гранитный куб а на нём кисть руки — размером в несколько десятков метров, как они могли это высечь и главное отполировать я просто не представлял.
Познакомился я там практически со всеми директорами подобных нашему предприятий со всего Советского Союза, которые тоже приезжали за хорошим камнем с подношениями.
Кстати познакомился я там в кафе, которое Вы видите на снимке, с космонавтами Титовым и Поповичем, которые приехали выбирать камень для памятника Гагарину. Посидели мы отлично и там я впервые услышал от них много интересного. О многих загадочных явлениях, которые не могли объяснить учёные, что за ними всё время, когда они летали — кто-то в космосе наблюдал и многое, многое другое. Самое интересное, что то, что я услышал, через много лет напишут в газетах, а тогда молчали.
Теперь расскажу как же мне всё-же удалось соскочить с этой ( как многим казалось сулящей миллионные доходы работы). Понимающие люди и тогда понимали, что , в то время , даже имея эти миллионы — не на что было их истратить. Квартиру не купишь, в кооператив не вступишь, вот мы и жили ( якобы миллионеры в трехкомнатной квартире с родителями и двумя детьми). Вступить в кооператив метраж 5,5 метра на человека не позволял. Чтобы построить всё же кооператив , пришлось разводиться (через суд) и поделить детей , мне сына , ей дочь и только тогда удалось улучшить свои жилищные условия. Машина у нас уже была, а тогда не было принято иметь , как у некоторых сейчас по нескольку. Кооперативный гараж на Русановке был. Кстати мой бокс был рядом со знаменитым футболистом Мунтяном. Дача на озере « Зеркальном тоже была. Всё это у нас было кстати до работы на этом предприятии . Ездить за границу нельзя было. А на всё остальное нам хватало того, что мы получали и то, что оставил нам мой дед. Так , для чего рисковать было, Хранить их тоже было очень проблематично, короче , от них могли быть одни неприятности, которые нам совсем не нужны были. Поэтому, когда ко мне обратился Главный врач больницы на Рейтеской, у которого умерла жена, с просьбой сделать ей хороший памятник, я попросил его взамен, помочь мне красиво уйти с этой работы, по выполнении его заказа. План мой был такой: так как меня не увольняли, хотя я уже неоднократно подавал заявления, он должен был дать мне справку, что я сильно болен и по состоянию здоровья не могу работать на такой нервной, сильно изматывающей мою нервную систему работе. И это должно было выглядеть очень правдоподобно. Для этого он положил меня в больницу в отдельную палату с телевизором и туалетом. Были такие для привилегированных пациентов. В этот раз таким оказался я. В ней я «Проболел» более 3 месяцев, на выходные и вечерами часто уходил домой. Короче, у меня нашли на нервной почве и язву и порок сердца и высокое давление ( которое у меня кстати было) и даже астму. Причём всё это подтверждалось рентгеновскими снимками и прочими исследованиями, хоть бери и подавай на инвалидность. Короче, когда я пришёл, возражений об моём увольнении не было, тем более, что за это время они подобрали более покладистого и сговорчивого человека , чем я, и я смог уйти спокойно на другую работу.
Кстати я продолжал наблюдать за работой оставленного мной предприятия. Во первых потому что , ко мне постоянно обращались с просьбой помочь и по старым связям я очень многим помогал, меня там не забыли и видимо уважали, за то, что я никому из них не сделал ничего плохого. Да и вообще интересно было. Могу сказать, что после меня сменилось 5 директоров , причём троих посадили. А потом вообще предприятие ликвидировали и всё перешло в частные руки.

Автор: Владимир Новицкий