Вот не знаю, как у кого это происходило, но лично я уроки в школе не посещал, а отбывал. Нет-нет, не подумайте, что меня там сильно перегружали или создавали невыносимые условия, напротив, все было замечательно и я любил свой класс, он слыл чуть ли не самым дружным во всей школе, а наши учителя для нас вообще были как родные. Просто мне ужасно не нравилась школьная программа и то, как был построен сам учебный процесс и непосредственно обучение. Скука. Парадоксальным во всем этом был один единственный факт — я ни разу не прогуливал уроки, верней, если мне и предоставлялась такая возможность, то это было исключительно по уважительной причине с ведома и согласия преподавателя. Только так и никак иначе, и это табу! Да и признаться, опозданий за всю школьную пору было всего да ничего, от силы пару раз. Чем можно объяснить такой феномен? Все просто, на уроках я летал в облаках, мечтая о том, как вырасту и буду заниматься только тем, что интересно самому. Правда, интересы у тогдашнего меня были разные, состоящие в основном из научной фантастики и приключенческих романов, проблемы создания вечного двигателя или дальние экспедиции в поисках потерпевших бедствие путешественников с выслеживанием и последующим захватом в плен морских пиратов…
— «Коваль, к доске!», — пожалуй самая страшная фраза в моей жизни. Я терпеть не могу публичные выступления, в такие моменты учащается пульс, мысли путаются, голос начинает ломаться, выдавая несвязанные предложения.
— «Садись, два», — так обычно заканчивались все мои потуги у доски. В дневнике красным росчерком выплывала очередная оценка, ещё более обременяющая мое и без того незавидное положение двоечника, неумолимо пополняя озёра успеваемости грациозно скользящими по ним лебедями. И черт знает, чем могли бы скрашиваться эти серые будни, если бы не дежурства по школе с шефством над ветеранами ВОВ. Вот в этом я точно был первым.:)
Дежурство распределялось следующим образом.
Песчаный карьер!… Тьфу! Стоп, это не из этой истории.
Столовая, парадная (белая) лестница, чёрная лестница, этажи (в моей школе их было четыре), парадный вход (проверка на наличие сменной обуви) и, наконец, адресная доставка обедов ветеранам войны.
Номером один по приоритетности и популярности в этом списке были дежурства, максимально освобождающие от занятий.
К примеру, дежурство в столовой освобождало от занятий на целый день, в задачи которого входили уборка столов после приемов пищи и уборка зала по окончанию учебного дня. Все остальное время можно было спокойно и без угрызений совести проводить с друзьями, общаясь в обустроенном закуточке, под фон жизненных и, как нам тогда казалось, пророческих песен Виктора Цоя. Так мы ждали перемен, верней, их требовали наши сердца…
Номером два в списке дежурств стояло шефство над ветеранами ВОВ, освобождающее дежурных от занятий на три урока. В задачи входило получение в столовой готового обеда, состоящего из трёх блюд: первого (борща или супа), второго (картофельного пюре или вермишели с котлетой), и третьего (компота или чая). Все это помещалось в специальную тару, три круглых судочка из нержавейки, выстроенных вертикально один над другим и закреплённых для удобства транспортировки замком с деревянной ручкой. После чего выдавались адреса, по которым нужно было доставить эту помощь. Сейчас таких дежурных называли бы волонтерами, а тогда это были пионеры, в задачи которых также входило интервьюирование очевидцев войны для усвоения и закрепления материалов по истории.
Все остальные дежурства не давали права на пропуск уроков, разве что небольшое опоздание минут на пятнадцать, что не представляло собой особых привилегий и было совсем не интересно для меня.