Он всегда шутил, что вырос обычным шулявским босяком, и знал каждый двор и подворотню на Шулявке. Вместе с младшим братом Вадимом они отличались взрывными характерами, и их все знали.
Милый дедушка Анатолий оставил мне рукопись воспоминаний о Киеве. Он родился в 1911 году на улице Борщаговской, и большая часть жизни прошла в частном доме, среди любящих людей. Прабабушка Гелена Францевна задавала тон нашему семейству до самой своей кончины. Она была несгибаемая полька, с сильным характером. Прадедушка Александр Никитич был помягче, любил отмалчиваться, отшутиться, и много работал, потому что был известным в Киеве электриком, его приглашали к Терещенко устанавливать елку, и он всегда возвращался оттуда с подарками. В то время профессиональная репутация много значила.
Дедушка любил историю, много читал, и стал историком. Он часто интересовался моими успехами, и двумя-тремя фразами часто перечеркивал то, что было написано в моих учебниках. Он учил меня думать, вникать в материал, брал на свои лекции. Удивительно было наблюдать, как дедушка в костюме в большой аудитории рассказывает студентам малоизвестные факты из своей жизни, спорит и приводит убедительные аргументы. Настоящий киевлянин, который впитал в себя тайны киевских улиц, и старался передать свой опыт студентам.
Один раз мы отправились на прогулку, и оказались возле строящейся линии скоростного трамвая. Трамвай шел по его родной улице, где совсем недавно маленькие домики утопали в зарослях сирени. Он держал меня за руку, и слезы появились у него на глазах, чему я очень удивилась. Ведь он прошел всю войну, принимал участие в Сталинградской битве, а сейчас прятал от меня глаза и вздрагивал.
– Почему ты плачешь, дедуля? Что случилось? – приставала я, ничего не понимая. – Да просто соринка попала в глаз, – смущенно ответил большой и сильный человек, не в силах перенести надвигающиеся перемены.